РУССКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ. ОДИНЦОВСКАЯ И КРАСНОГОРСКАЯ ЕПАРХИЯ. МИХАИЛО-АРХАНГЕЛЬСКИЙ ХРАМ В СЕЛЕ АРХАНГЕЛЬСКОЕ.
РУССКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ. ОДИНЦОВСКАЯ И КРАСНОГОРСКАЯ ЕПАРХИЯ. МИХАИЛО-АРХАНГЕЛЬСКИЙ ХРАМ В СЕЛЕ АРХАНГЕЛЬСКОЕ.
Традиция изображения Афона в отечественной словесности формировалась в ХVIII – ХIХ вв. и находила воплощение в воспоминаниях паломников, очерковых произведениях (В.Григорович-Барский, Н.Благовещенский, К.Леонтьев, Н.Страхов и др.), а также в иноческой литературе о Святой Горе – книгах Святогорца (иеросхимонаха Сергия (Веснина)), инока Парфения (Агеева), монаха Азарии (Попцова).[1] Однако собственно художественное освоение этой темы открывается книгой «Афон» Бориса Константиновича Зайцева (1881 – 1972) – видного русского писателя Серебряного века и первой волны эмиграции.
Подробнее: Святая Гора в русской литературе: книга Бориса Зайцева «Афон»
В воспоминаниях о Н.Рубцове нередко в разных вариациях звучали раздумья о внутреннем «странничестве», которое было присуще его творческой натуре: «Рубцов любил внезапность знакомств и расставания. Он возникал в местах, где его не ждали, и срывался с мест, где в нем нуждались. Вот эта противоречивость скитальческой души и носила его, вела по Руси»[1]. Скитальческие переживания художественно выразились в сквозных для его лирики образах путевого пространства, семантически многоплановых дорожных мотивах, создающих особый ракурс поэтического мировидения.
Подробнее: «Так полюбил я древние дороги…»: дорожные мотивы в лирике Н.Рубцова
Творчество В.Распутина, ориентированное на традиции реалистического искусства и вместе с тем тесно сопряженное с опытом «неклассической» прозы ХХ века, несло в себе мощное духовно-нравственное, христианское начало, возвращало современникам утерянные религиозные ориентиры личностного и народного существования – от ранней повести «Деньги для Марии» (1967), зрелых произведений 70 – 80-х гг. («Последний срок», «Живи и помни», «Прощание с Матерой», «Пожар») до имеющих порой притчевое звучание рассказов рубежа столетий («Изба», «Нежданно-негаданно», «В ту же землю» и др.), повести «Дочь Ивана, мать Ивана» (2003) и многочисленных публицистических работ.
Книга «Мастерство Гоголя» (1934) – итоговый труд в творческом наследии А.Белого, где выразилось художественное самосознание Серебряного века на пересечении символистской эстетики и влияния авангарда, формальной школы, социологизма 1920-х гг. Стержневым в исследовании Белого стало осмысление традиции как питательной почвы для индивидуальных художественных миров и языка как основной движущей силы литературного развития.
Подробнее: Концепция литературной традиции в книге А.Белого «Мастерство Гоголя»
В творческой практике Серебряного века на фоне магистральной тенденции к лирическому преобразованию художественного мышления жанр дневника выдвигается в качестве одного из приоритетных. В 1911 г. А.Блок отмечал характерную для дневникового повествования диффузию субъективно-лирического мировидения и эпохальных обобщений: «Писать дневник, или по крайней мере делать от времени до времени заметки о самом существенном, надо всем нам. Весьма вероятно, что наше время – великое и что именно мы стоим в центре жизни, то есть в том месте, где сходятся все духовные нити, куда доходят все звуки» [2, 69]. У Бунина дневниковый элемент прорастал из опыта раннего поэтического творчества, из экспериментов в жанре лирико-философского рассказа [4], что выводило его к следующему обобщению: «Дневник – одна из самых прекрасных литературных форм. Думаю, что в недалеком будущем эта форма вытеснит все прочие» [5, 149].
